«Я не собираюсь плодить нищету, как вы». Дочь против брака и серьёзных отношений

Маше было всегда до слез обидно, когда в школе ее называли «Машка-замарашка». Нет уж, грязнулей она не была, наоборот, у нее маниакальная страсть к воде, будто ей надо было в душе смыть все обиды со своего тела. А обид было много, и не только на одноклассников. В первую очередь – на родителей, которые превратили свою жизнь, и жизнь своих детей в черт знает что!

Нет, пьяницами они не были. Мать вообще против алкоголя, отец выпивал редко по праздникам, да и как тут выпивать – он за баранкой на грузовике, тут рюмкой не побаловаться. Но они почему-то решили, что плодить нищету с малыми заработками – это нормально! Перспектив никаких, трехкомнатная малометражка и семеро по лавкам! Буквально семеро: родители и пять детей! Неужели бедные и многодетные родители действительно рассчитывают на «мерси» от своих детей, когда они станут взрослыми?

Маша была второй в семье, первая родилась Катя в 91 году, а в 93 – Маша. Потом пошли три брата: 96 год – Ванька, 2000 – Лешка, 2005 – Сашка. Мать еще сокрушалась, что не смогла дальше рожать после операции – можно было бы материнский капитал получить! Но может это был знак свыше – ну куда еще плодиться-то? Зачем? Даже отец был не против дальнейшего потомства, не понимая, что все эти их с матерью хотелки только унижают их детей.

Сложно быть второй дочерью – все надо за сестрой донашивать. В глубоком детстве это не чувствовалось, но в сознательном возрасте начало напрягать. Даже во двор выходить стыдно – все уже такое выцветшие, тряпочное! Катька это понимала, жалела сестру, и когда замечала, что ей уже мала какая-то вещь, старалась ее порвать, чтобы Машке купили что-то новое.

- Ты с ума сошла? – кричала мать на Катьку. – Это где же надо было так лазить, чтобы платье истрепать? Ну ничего не поделать, вот тут можно латку положить, здесь зашить по шву, и будет как новое.

Приходилось Машке гулять в этом «как новом», так еще и в заплатках! Тогда Катька делала еще хитрее: она стала прятать или тайно выкидывать негодные ей вещи. От матери ей влетало ужасно, но ничего не поделать, приходилось покупать «обновки» секонд-хенде. А кто-то просто так передавал матери вещи в мешках любых размеров, чтобы одеть всех – от Катьки до Сашки! В основном была такая труха. Что делать – дети девяностых, и так сойдет!

Дома было находиться невыносимо: постоянный визг младших братьев и плачь в кроватке нового малыша. Оказывается к шуму можно привыкнуть, но уюта дома не было, а это хуже! В ванной и по коридору были натянуты веревки, на которых все время сохли вещи! Такие бесконечные «новогодние гирлянды». В квартире вечно была какая-то сырость и плесень по стенам, даже вещи пахли затхлостью. Мать была домохозяйкой, но все равно – хорошей хозяйкой ее нельзя было назвать, поэтому дочки помогали матери почти что с детского сада, даже братьев нянчили.

Еда – это бесконечные супы! Или каши! Школу Маша любила только из-за того, что там хоть какое-то разнообразие блюд в столовой на завтрак. Но училась она плохо – на уроках часто засыпала, вот просто на ровном месте! Одноклассники ее дразнили, подружки, как таковой, не было, зато сестра боевая – кто Машу обижал, того Катька вмиг ставила на свое место, даже мальчишек. Поэтому у Маши в детстве были всего две радости: школьная столовая и сестра Катька. Даже дни рождения не в кайф: Маша хотела бисквитного торта с магазина, но мать его делала дома из печенья. А подарки были как-то не приняты в семье. Мать говорила:

- Самый главный подарок – это жизнь! А зачем вам какие-то игрушки именно в этот день, их у вас и так целый мешок стоит? Ну куплю я вам очередную безделушку, которая через полчаса сломается, и что?

Первый, самый приятный подарок Маша получила на свое 16-тилетие. День рождения у нее летом, поэтому братья постарались: сбегали за город на луг и набрали ей большую охапку полевых цветов. Сообразили сами! Какими бы они не были оболтусами и драчунами, но в семье у детей была эмпатия друг ко дружке, все понимали, что они несчастны в своем детстве. В те же 16 лет Маша пошла работать – к черту учеба, если бесконечно жаль братьев. Катька в то время уже собралась замуж за парня, который забирал ее к своим родственникам в другой город. Больно было с ней расставаться, но ничего не поделать – там Кате будет лучше!

Она мыла посуду в летнем кафе и там же подрабатывала официанткой. С первой получки купила братьям одежду – наконец-то новую, хоть что-то. Хозяйка кафе удивилась, что в семье даже компьютера нет! На дворе уже заканчиваются «нулевые», а парни живут как дикари, бегая играть в компьютер по своим друзьям. Она подарила свой старенький компьютер с толстым монитором – это был настоящий праздник в семье. Потом Маша разносила почту, раздавала листовки, работала курьером и даже выгуливала собак.

Вот так, выгуливая чужую собаку, она и познакомилась с Мишей – уличным музыкантом, который бил в там-там в компании друзей. У него была другая проблема: единственный сын родителей, не совсем богатых, однако они сумели ему купить квартиру-студию. Днем сидит на работе в офисном планктоне, а вечером – вольный музыкант. Миша с Машей стали жить вместе, вот уже как 8 лет. Родители Михаила прекрасно относятся к Маше – она добрая, хорошая хозяйка, работает продавцом. А вот мать Маши буквально в истерике:

- Как ты можешь так жить? Никакой перспективы! Надо же расписаться, чтобы быть замужем, а то как хиппи живете – вольная любовь! Тебе скоро 30 лет, ты собираешься вообще рожать? Потом поздно будет!

- Когда созреем, тогда и поженимся! Сейчас копим на двухкомнатную, студию продадим, и вот только тогда подумаем о женитьбе и ребенке! Мама, я не собираюсь плодить нищету, как вы с папой! Вы так были счастливы от чуда рождения детей? А потом что? Чудо заканчивалось, и пора надо было зачинать другое чудо? - раздраженно ответила Маша.

- Маша, как ты можешь? – мать заплакала, и ее даже стало жалко. – Да, были сложные времена, мне было трудно, но что было делать, если под моим сердцем зарождалась новая жизнь – ваша жизнь!

- Мам, вот только не нужно этих высокопарных фраз! – возмутилась Маша. – А то, что после утробы о каждом ребенке надо заботиться после твоего сердца, ты не думала? И то, что ребенку рванье носить – это стыдно, тоже не думала? И то что нам вкусного хотелось!

Маме еще много хотелось что рассказать, но она ушла, громко хлопнув дверью. Ее, конечно же, жаль, и может зря Маша ей такое сказала? У матери свое мнение – одна думает, что осчастливила своих детей их же рождением, только она никак не хочет понять – как им жилось!