Выйдя из здания перинатального центра, Ника бессильно плюхнулась на скамейку

Выйдя из здания перинатального центра, Ника бессильно плюхнулась на скамейку и достала из сумочки смартфон.

После пары длинных гудков Денис взял трубку.

- Дэн, ты почему меня не встретил? - с грустью спросила Ника.

- Я еду, малыш! Пробки! - выпалил Денис. На заднем фоне слышались раздражённые голоса и протяжные сигналы автомобилей.

- Я уже ушла, - сказала Ника, - Не могу там больше находиться.

На том конце послышался вздох. Он всё понимал.

- Жду, - коротко бросила Ника и сбросила звонок.

Убрав смартфон в сумочку, девушка перевела дух и стала рассматривать окружающих.

Лёгкий осенний ветерок срывал с ветвей золотистые листья, солнышко приятно пригревало, словно стараясь напоследок отдать людям всё своё тепло перед долгой зимой. В самом разгаре последнее бабье лето. Мамочки вывели детей на прогулку, чтобы успеть насладиться тёплой погодой. Ребятня с хохотом валялась в шуршащей листве, мамочки о чём-то переговаривались между собой, строя планы на будущее, хвастаясь достижениями своих отпрысков. Детская площадка, что находилась на территории перинатального центра, сегодня была переполнена. Словно назло. Будто нарочно.

Ника почувствовала, как к горлу снова подкатил комок. Она никогда не выведет своего ребёнка на площадку. Потому что не будет у неё никаких детей. Это был уже четвёртый выкидыш подряд. В этот раз Нику даже обследовали не в рядовой гинекологии, а в перинатальном центре. Денис, её муж, не пожалел денег. Но и тут врачи развели руками. Ника и Денис были абсолютно здоровы, проверили даже совместимость. Всё в порядке. Диагноз "привычное невынашивание неясного генеза" всё так же красовался в карточке, а её лечащий врач с сочувствием и на полном серьёзе посоветовала Нике верить и молиться.

Мысли Ники прервались, когда она почувствовала, как рядом кто-то присел. Девушка обернулась. Слева сидела пожилая цыганка: в длинной цветастой юбке, в платке, в ушах тяжёлые золотые серьги с крупными камнями. Самая типичная представительница загадочного кочевого народа.

- Грустно тебе, доченька? - без лишних слов начала цыганка.

Ника кивнула.

- Вижу, ребёночек твой снова не родился, - продолжила цыганка.

- Откуда вы знаете? - ошарашено спросила Ника, при этом подумав, что у цыганки наверняка есть знакомые среди сотрудников перинатального центра, которые сливают ей сведения о пациентах. Сейчас начнётся: порча, сглаз, позолоти ручку...

- И сны твои... В них подсказка. Каждый раз перед потерей ребёночка тебе снится один и тот же сон. Ищи там подсказку. Проклятие на тебе, девочка. Ребёночек подскажет. А как снимешь проклятие, тебе другой сон приснится, и ты поймёшь, что всё позади.

- Ээээ... - протянула Ника, не в силах сказать ни слова. Про сны она не говорила никому, даже Денису.

Пока Ника приходила в себя, цыганка резко поднялась и удалилась, на удивление, не попросив ни копейки за своё "предсказание".

***

Неделю назад.

Вновь тот самый вокзал с выходом на перрон, поделённый на две половины. Одна часть перрона светлая, солнечная, уютная. А другая тёмная и мрачная.

Ника стоит на перроне в ожидании поезда. Рядом толпятся люди - женщины, тоже будто ожидая чего-то. Ника на распутье, на границе тёмной и светлой части перрона, как и ещё несколько женщин.

Вдали слышится гудок поезда. Подошёл он быстро - Нику обдало ветром, когда мимо пронеслись тепловоз и несколько вагонов.

Сердце бешено заколотилось в ожидании чего-то важного. Ника замерла. Двери вагона открылись, и оттуда начали выбегать дети: мальчики и девочки, разной внешности, в цветастых платьицах и футболочках. На вид им было не больше трёх лет. Они бросались в объятия ожидающих их женщин и уходили с ними прочь.

На тёмной же стороне перрона стояли дети разных возрастов, и как только двери открылись, они неохотно зашли в вагон. Лица их были грустными, а из глаз текли слезинки.

Ника, всматриваясь в окна вагона, тревожилась. В вагоне оставались дети. Изначально они находились на светлой части, но постепенно, как только понимали, что не выйдут, уходили в "темный" вагон.

И вот в одном из окон Ника увидела красивую девочку со светлыми волосами и зелёными глазами. Лицо показалось ей настолько родным, что сердце затрепетало. Девочка махала Нике рукой и грустно улыбалась. Вторая рука её была спрятана за спину.

Всепоглощающая любовь и нежность - эти чувства нахлынули с такой силой, с таким напором, что Ника кинулась было к вагону, но тут же наткнулась на стоящую у входа проводницу с невероятно красивым лицом. Проводница, одетая в белый брючный костюм, жестом остановила Нику:

- Нельзя. Ребёнок должен выйти сам.

Но девочка не выходила. По всему было видно, что малышка очень хочет выйти, но не может. Что-то не давало ей этого сделать. Остальные женщины, дети которых также не вышли, кричали и выли позади.

Девочка открывала ротик, и по движениям её губ Ника без усилий читала: "Мамочка, я обязательно выйду, только позже!"

- Когда, милая, когда??? - закричала Ника.

- Когда ты освободишь птичку! - ответила девочка. Она вытащила руку из-за спины и протянула её к стеклу. На ладони ребёнка сидела синичка, насквозь проткнутая иглой. На маленькую ладошку капали алые капли крови. Девочка со вздохом посмотрела на синичку и нехотя отстранилась от окна, а затем вслед за другими детьми отправилась в тёмную часть...

Проводница улыбнулась и зашла в вагон. Поезд тронулся, оставив на перроне безутешных женщин, которые так и не встретили своих детей...

***

- Ник, ты чего? Очнись! - голос Дениса привёл её в чувства.

Ника проморгалась и обнаружила себя сидящей на кресле. Она не отрываясь пялилась на картину, висящую напротив. Зимний пейзаж. Ветка рябины, усеянной ярко-красными гроздями на заснеженном фоне. На ветке, расправив крылышки, готовятся взмыть ввысь две синички... Эту картину в знак примирения подарила Нике на свадьбу бывшая девушка Дениса, Марина. Таким способом она просила прощения у Ники за то, что определённый период времени устраивала ей из мести всякие пакости. А потом неожиданно успокоилась.

Ника присмотрелась. У одной из птичек в боку что-то блеснуло.

- Ник, всё хорошо? - Денис участливо подошёл ближе и дотронулся до плеча жены.

Ника мягко убрала его ладонь, поднялась и подошла к картине. Денис осторожно подошёл сзади.

Ника сняла картину и развернула её. Изнутри на полотне, если внимательно присмотреться, прямо на букве памятной надписи "В знак примирения от Марины" виднелось игольное ушко, проткнувшее картину насквозь. Кончик иглы также виднелся изнутри. Получилось, что одна из синичек была покалечена иглой, и воткнута она была специально таким образом, чтобы не быть замеченной.

Мурашки пробежали по коже.

- Что это? - Денис тоже заметил иглу.

- Марина твоя постаралась, - дрожащим голосом ответила Ника.

- Она не моя! - обиженно отрезал Денис, прищурив зелёные глаза.

- Не важно. Это порча, - уверенно сказала Ника, - И, кажется, поэтому я не могу доносить ни одну беременность...

Ника коротко рассказала мужу о своих снах и о цыганке, с которой случайно встретилась сегодня возле перинатального центра.

***

Уже через час Ника и Денис вновь оказались у центра, в надежде встретить странную цыганку, и не ошиблись. Женщина сидела на скамейке и словно ждала их. Увидев припарковавшуюся машину, цыганка поднялась.

- Вы знали? - подойдя, спросила Ника.

- Знала, что приедешь, - уточнила цыганка, - Нашла ниточку?

- Даже с иголкой, - горько усмехнулась Ника, - Вы ведь понимаете в этих делах, сможете помочь? Мы отблагодарим вас! - напоследок заверила Ника.

Цыганка улыбнулась и кивнула.

***

Пять месяцев спустя.

Тот же вокзал. Тот же перрон. Только в этот раз Ника стояла на светлой стороне, и поезд ждала с ещё бóльшим трепетом, чем раньше.

А когда вагон поравнялся с ней, обдав ветром, сердце чуть не выскочило из груди...

И вот уже выходит на перрон, купаясь в солнечных лучах, проводница. Её белоснежный брючный костюм, кажется, сияет под светом солнца. Лицо светлое, радостное.

А следом, одной из первых, выбегает она - маленькая светловолосая девочка с зелёными глазами. Она слишком долго ждала в этом вагоне, поэтому бежит быстро-быстро, раскинув ручки, и через минуту падает в объятия Ники. Два сердца - будущих матери и дочери - бьются в унисон. Два родных человека наконец будут вместе всего лишь через несколько месяцев. Что такое несколько месяцев по сравнению с несколькими годами лишений и страданий?..