Когда муж объявил, что не хочет видеть у себя дома ее детей, женщина не выдержала


Жизнь, как пианино… Клавиши черные, клавиши белые — и так попеременно. Говорят так люди, но это не про Гафию. 

Жизнь ее уже больше на времена года похожа. Вот только порядок меняется. Началось с весны и весной закончилось, а остальное, как будто зима была. Может, лето где-то и проскочило или осень, но она того и не заметила. Малая Гафия имел двух мужей. Первый, Богом суженый, Степаном звался, был очень добрым и работящим. Высокий, сильный.

Двух деток нажили, хату в пригородном селе построили, любились, как голубей пара. Но болезнь скосила и съела мужа за два месяца. По каким только врачам его не обвозила Агафья, никто не помог. Насоветовали люди Гафии вдовца бездетного, что две жены схоронил. Про таких говорят: «черной вдовец». Он еще имел старую маму и большую хозяйку. Попросил Гафию к себе жить, мол, »хату детям оставь». И второй муж, как говорят в народе, как второй Святой вечер.

– Так ты и меня проводишь в засветы, — как-то вырвалось у женщины. — Не бойся! — твердо сказал Михаил. — Мне гадалка сказала, что это ты меня провожать в последний путь будешь. Обнял Агафью за плечи, как-то грубо, словно медведь. Пахнуло от него мужским духом, и она согласилась. Зима продолжилась. Работала тяжело, угодить старой капризной свекрови не могла. Все было не так.

— А как, мама? — спрашивала Гафия. – Не знаю, – отвечала старуха, – но не так. Ласки от Михаила не видела. Вставала в пять утра, в двенадцать ложилась, увядала, словно цветок. Десять лет, словно в рабстве побывала, а когда Михаил сказал как-то сердито: «Пусть бы твои дети сгинули, мне бы легче было», – не выдержала. Собрала свои нехитрые вещи и пошла жить в старую заброшенную избу дальней родственницы, которой не стало несколько лет назад.

К детям возвращаться не имела лица. Сколько Михаил ни извинялся, не послушала, не вернулась к нему. Как могла, убрала хижину и стала жить на свою маленькую пенсию. А еще овощи в городе продавала и так выживала. Попался ей Павел, муж из города, при должности, еще и помоложе на два года. Любил у нее свежие огурцы покупать. На рынке и познакомились. Павел был разведенным, дочь проживала в Америке.

— Что он во мне нашел? — думала Гафия, а сама слышала, что весна наступает, хотя на самом деле поступала осень и было Гафии шестьдесят пять лет. — Давай сойдемся, Гафийка, – предлагал Павел. — Ты наделалась за свою жизнь, настрадалась. Для чего тебе эти огороды? Хочешь работать – найду тебе в городе легкую работу. Агафья колебалась. Больше всего детей стеснялась, потому что уже раз обожглась после их папы.

— Может, выходные проведем вместе, — как-то предложил Павел. — Да нет, ко мне дети придут, подготовиться надо, ты не обижайся, – сказала и грустно стало от того, что отказалась. Как настоящая украинская хозяйка, Агафья накрыла щедрый стол. Дети и внуки наполнили веселым шумом ее малую глиняную хижину. За семейным застольем никто не услышал, как во двор заехала машина. Когда постучали в дверь, то все стихли, думая, кто бы это мог быть, ведь никого не ждали.

Когда Гафия открыла дверь, то увидела Павла с большим букетом алых роз. — Дети, я пришел просить руки вашей мамы, потому что люблю ее и хочу, чтобы она стала моей женой. В доме воцарилась тишина, все ошарашенно молчали, пока отозвался сын:

– Так чего вы, мама, молчали, когда я кресла расставлял? Все рассмеялись. — Какая наша мама красивая! – сказала дочь. — Счастья вам и любви. Живите для себя, как вам будет хорошо, то мы будем рады. В Гафиином сердце расцвели подснежники и цветут по сей день, ибо ухаживает их нежный и любящий садовод…


Комментариев нет:

Технологии Blogger.