«Жена взяла чемодан — мужу вдруг стало ясно, что уважение дороже рыбалки»

«Галка перестала быть кухаркой — ушла на неделю, и Петрович сразу умнеть начал»

Вот так-то, Петрович. Думал, что жена его, Галка, как обычно промолчит, головой покивает и пойдет картошку чистить. А она взяла да и... Ну, обо всем по порядку.

Началось все с того, что Галина Степановна — так ее по паспорту звали, а дома просто Галка — решила записаться на курсы английского языка. Ну, мало ли что в голову взбредет женщине в сорок пять лет? То йогой займется, то цветы разводить начнет на подоконнике. Петр Иванович уже привык к этим ее заскокам.

— Петь, — говорит она ему за завтраком, — я тут подумала...

— Опять? — буркнул он в кружку с чаем. — Думать вредно, Галь. Вон, соседка Зинка надумалась — теперь с мужем разводится.

— Да ты послушай сначала! — Галка аж вся покраснела. — Хочу на английский записаться. В Доме культуры курсы открыли.

Петрович чуть чаем не поперхнулся:

— На какой еще английский? Ты что, в Америку собралась?

— А что такого? — Галка тарелки в раковину складывает, звенят они там, как колокольчики. — Внучка растет, в школе английский изучает. Хочу ей помогать с уроками.

— Помогать? — Петр Иванович встал из-за стола, живот поправил. — Да ты русский-то толком не знаешь! Вчера "ихний" сказала вместо "их". А тут — английский!

Галка губы поджала. Знак плохой. Когда она так делает, значит, обиделась не на шутку.

— Ладно, — говорит, — не хочешь — не надо. Сама как-нибудь.

И ушла на кухню. А Петрович на работу поехал, думает — забудет она про этот английский. Куда ей, в ее-то годы?

Но не тут-то было. Приходит он вечером — а Галка с какими-то бумажками сидит, что-то там изучает.

— Это что еще такое? — спрашивает.

— Программу курсов смотрю, — отвечает она, даже не поднимая головы. — Завтра записываться пойду.

— А деньги где возьмешь? — Петрович сразу в точку. — Курсы-то небось платные?

— Три тысячи за месяц, — тихо так говорит Галка.

— Три тысячи?! — аж подпрыгнул Петр Иванович. — Да ты что, с ума сошла? За какие-то там курсы три тысячи отдавать? У нас и так денег в обрез!

— Не в обрез, — возражает Галка. — Ты на рыбалку в прошлом месяце пять тысяч потратил. На новые снасти.

— Это другое дело! — замахал руками Петрович. — Рыбалка — это мужское дело, серьезное. А твой английский — баловство одно!

Галка встала, бумажки аккуратно сложила:

— Значит, не дашь денег?

— Не дам! И не проси больше!

Вот тут-то она и сделала то, чего Петрович от нее никак не ожидал. Молча пошла в спальню, достала из шкафа чемодан и начала вещи складывать.

— Ты что делаешь? — опешил Петр Иванович.

— К сестре еду, — спокойно так отвечает. — На недельку. Подумать надо.

— О чем думать-то?

— О жизни, — говорит и дальше вещи пакует.

Петрович сначала не поверил. Думал — блефует, пугает его. Галка же у него тихая, покладистая. За двадцать лет замужества ни разу голос не повысила, не то что уйти куда-то.

Но она взяла и ушла. Реально ушла! Чемодан в руки — и была такова.

Первый день Петр Иванович даже обрадовался. Свобода! Никто не пилит, не заставляет ноги мыть перед сном, не выключает телевизор во время футбола. Красота!

К вечеру, правда, проголодался. Открыл холодильник — а там пусто. Ну, не совсем пусто, но готовой еды нет. Лежат какие-то овощи, мясо сырое, крупы в банках. А как из этого всего ужин сделать — Петрович без понятия.

— Ничего, — думает, — пельмени сварю.

Нашел в морозилке пачку пельменей, кинул в кастрюлю с водой. Только забыл воду посолить, да и переварил их малость. Получилась каша-малаша какая-то. Но съел, куда деваться.

На второй день решил яичницу пожарить. Казалось бы, что тут сложного? Разбил яйца на сковородку, а они у него... как бы это сказать... пригорели снизу, а сверху сырые остались. И соли насыпал много. Есть было невозможно.

— Да ладно, — бурчит себе под нос, — в магазине готовую еду куплю.

Купил. Дорого, зараза, но что делать. Только вот готовая еда из магазина — это не то что Галкины котлеты с пюрешкой. Совсем не то.

К третьему дню Петрович уже скучать начал. Не только по нормальной еде, но и по Галке самой. Привык он к ней. Привык, что она утром кофе варит, вечером про день расспрашивает, носки ему чистые в шкаф кладет.

А тут — тишина в доме. Мертвая тишина. Даже телевизор смотреть неинтересно стало. Некому сказать: "Смотри, какой гол забили!" или "Вот дурак, зачем туда полез!"

На четвертый день Петр Иванович не выдержал и позвонил Галке.

— Алло, — отвечает она таким голосом, будто его совсем не знает.

— Галь, это я...

— Знаю, что ты. Что надо?

— Да так... Как дела? Как себя чувствуешь?

— Нормально. А что?

— Может, домой пора? — осторожно так спрашивает.

— Зачем? — удивляется Галка. — Мне тут хорошо. Лена меня на курсы английского записала. Завтра первое занятие.

— На какие курсы? — не понял Петрович.

— На английского языка. Помнишь, я тебе говорила? Лена денег дала.

Петр Иванович аж трубку чуть не уронил:

— Какие еще деньги? Зачем она тебе денег дает?

— А затем, что она сестра. И понимает, что учиться никогда не поздно.

— Галь, ну хватит дурить! Возвращайся домой!

— Не дурю я ничего. И домой пока не собираюсь.

И трубку положила! Вот так вот. Петрович стоит с телефоном в руках и не понимает — что происходит? Где его тихая, покладистая жена? И кто эта женщина, которая так спокойно ему отказывает?

Пятый день прошел еще хуже. Петрович попытался борщ сварить — получилась красная жижа непонятного вкуса. Попробовал — и сразу в раковину вылил. Даже собаки бы не стали есть такое.

К вечеру живот уже подводило от голода и нервов. Петр Иванович сидел на кухне, смотрел на грязную посуду в раковине и думал — а может, он где-то не прав? Может, зря он Галке отказал?

Три тысячи рублей — это ведь не такие уж большие деньги. Он на рыбалку действительно больше тратил. И на пиво с друзьями каждую пятницу. А тут жена хочет учиться, развиваться — так нет же, он против!

На шестой день Петрович совсем сдался. Купил в магазине готовых пельменей, но они показались ему картонными. Все мысли только о Галке и о том, как же он был неправ.

Вечером снова позвонил:

— Галь, давай поговорим...

— О чем говорить? — холодно так отвечает.

— Ну... про курсы эти твои. Может, я погорячился тогда?

— Может, — соглашается она. — Только поздно уже. Я уже записалась. Лена заплатила.

— Я ей верну! — быстро говорит Петрович. — Верну деньги, и ты домой возвращайся!

— А зачем мне домой? — спрашивает Галка. — Чтобы ты мне опять отказывал во всем? Чтобы я опять просила, как милостыню?

— Не будешь просить! — заверяет он. — Сама будешь решать!

— Правда? — в голосе у Галки появилась какая-то нотка.

— Правда, правда! Только возвращайся!

Долгая пауза. Потом:

— Хорошо. Завтра приеду. Но с условием.

— С каким условием?

— Отдельный бюджет у меня будет. На мои нужды. И ты в него не лезешь.

Петрович даже не раздумывал:

— Согласен! На все согласен!

На седьмой день Галка вернулась. Петр Иванович встретил ее у порога, как героиню. Чемодан из рук выхватил, в дом затащил, чаем напоил.

— Я соскучился, — признался он.

— И я, — улыбнулась Галка. — Но это не значит, что все по-старому будет.

— Понимаю, — кивнул Петрович. — Все будет по-новому.

И действительно, все изменилось. Галка на курсы английского ходить стала, Петр Иванович готовить учился. Медленно, конечно, но учился. А главное — они разговаривать начали. Не просто "соль подай" и "где пульт?", а по-настоящему разговаривать.

Через месяц Галка первые английские слова выучила и внучке помогать стала. Петрович гордился ею, хоть и не всегда это показывал.

— А знаешь, — сказал он как-то вечером, — может, и мне на какие-нибудь курсы записаться? По кулинарии, например?

Галка засмеялась:

— Записывайся. Денег дам!

И они оба рассмеялись. Потому что поняли наконец — семья это не про "дам" и "не дам". Семья это про "мы" и "наше".

А английский Галка так и изучает до сих пор. И внучке помогает, и сама развивается. А Петрович на кулинарные курсы записался и теперь борщ варит почти как она. Почти.